Александр Матяш - По обе стороны добра и зла. Трансцендентальная алхимия мифа
Попробуем теперь взглянуть на этот афоризм («Будьте мудры, как змии и просты, как голуби») именно с алхимической точки зрения. Для этого рассмотрим поближе образ второго персонажа, упоминаемого в нем – голубя. Как ни странно, слово «голубь» в своем прямом значении, а не в составе метафоры или сравнительного оборота (напр.: «стал Ефрем как глупый голубь» (Ос. 7.11.)) упоминается в Ветхом Завете всего один раз. И где же? Все в той же книге Бытия, на пару страниц дальше; это голубь из Ноева ковчега, посланный Ноем на поиски освобожденной от вод земли.
Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли, но голубь не нашел места покоя для ног своих и возвратился к нему в ковчег, ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег. И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли. Он помедлил еще семь дней других и [опять] выпустил голубя; и он уже не возвратился к нему.» (Бытие, 8: 8—12).
По традиции при толковании Иисусова изречения образы голубя и змия противопоставляются друг другу84. Мы же, дабы попытаться разгадать тайное, алхимическое послание, заключенное в этом афоризме, зададимся противоположным вопросом: что в фигурах голубя и змия может быть общего? Более того, конкретизируем и уточним этот вопрос: что может быть общего у Эдемского змия и Ноева голубя?
Конечно, если иметь в виду общепризнанную трактовку образа змия, то с голубем из ковчега у него нет и не может быть ничего общего: первый совратил первобытное человечество, второй послужил посланием того, что земля освободилась от вод – какое тут может быть сходство?
Однако, если мы вспомним символическую наполненность образа змея из алхимически целостного мифа и зададимся тем же самым вопросом, то результат сопоставления будет уже совсем другой. И тогда, при такой постановке вопроса, ответ начнет вырисовываться сам собой: и Эдемский змей, и Ноев голубь схожи в одном – в том, что оба они, выражаясь метафорически, были первооткрывателями новых и неизведанных земель, выводящими людей за пределы крохотных и благоустроенных мирков, в которых они (или, если говорить, о символической стороне, то, конечно же, их сознание) обретались прежде. Различие же между ними, пожалуй, состоит в степени контролируемости и осознанности протекаемых процессов. Змей инициировал разрушение микроскопической благоустроенности Эдема Адама и Евы, тем самым заставив их выйти в Большой мир и начать тот самый процесс алхимической интеграции и взросления, о котором говорилось выше. Голубь улетел и не вернулся, тем самым дав Ною знак, что время благополучной и уютной защищенности ковчегом закончилось и пора искать место, чтобы причалить и начать новую жизнь на обновленной потопом земле. Змей инициировал неконтролируемые процессы с непредсказуемым результатом, голубь вполне осознанно использовался в разведывательных целях. При этом, однако, сам змей действовал холодно и расчетливо, голубь – спонтанно и по наитию. Символики голубя и змея таким образом переплетаются между собой, то сходясь, то расходясь в противоположные стороны, как змеи на кадуцее у Гермеса.
Призыв «стать простым, как голубь» вовсе не так прост сам по себе, как те сравнения, которые употребляются в Ветхом Завете. Стать простым, как голубь совсем не просто, а стало быть, и простота голубя не является чем-то очевидным. Чтобы в этом разобраться, нам необходимо погрузиться в созерцание фигуры голубя во всей ее символической наполненности.
В: Мне не очень понятна связь с ветхозаветным голубем из Ноева ковчега.
А.И: Эта связь становится яснее, если вспомнить голубя из мистерии крещения Христа – этот образ является промежуточным звеном, позволяющим восстановить символическую преемственность библейского текста. Особенно ясно и отчетливо это видно на примере первого, по всей видимости, употребления этого символа Святого Духа в христианском контексте («И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него» (Мф. 3:16.)). Иисус, выходящий из крестильных вод Иордана, тем самым уподоблен здесь суше, выступающей из вод библейского потопа, а Святой Дух, опускающийся на Него, уподоблен голубю из Ноева Ковчега. «Местом покоя для ног» голубя-Святого Духа может быть, конечно же, только земля души Иисуса, очищенная и обновленная водами Крещения85.
Следующим шагом нашего размышления должно быть обнаружение символической связи между голубем-Святым Духом и голубем из Иисусова изречения, которая начинает проступать в тот момент, когда мы задаемся вопросом: как мы понимаем простоту, призыв к которой в этом афоризме содержится? Что такое эта простота?
Вся прежняя комментаторская традиция указывает на то, что простота голубя – это, прежде всего, его незлобивость. Предлагаемая здесь концепция позволяет увидеть простоту (через фигуру голубя из мистерии крещения) как непосредственность восприятия и постижения опыта, расширяющего сознание. Простота опыта заключается в пассивности его постижения, сколь бы удивительно это ни звучало поначалу, – в отсутствии усилия в его осмыслении и концептуализации, то есть, в непосредственном умаленном его восприятии, когда опыт нисходит на нас сам, а мы воспринимаем его в простоте и чистоте – не осмысляя и не концептуализируя его, скорее наоборот, проникаясь и растворяясь в нем.
В: Но в мистерии крещения голубь – это то, что нисходит на нас. Получается, что мы должны быть как тот, кто нисходит, а не тот, кто воспринимает…
А.И: Здесь реализуется тот же смысл, что и в призыве уподобиться Отцу нашему Небесному: уподобиться этому опыту в его простоте и непосредственности.
В: Но ведь нельзя сказать, что это опыт нисходит на нас в пассивности?
А.И: Нет, конечно, но сознание вмещающего Его в себя находится в пассивном, причем, в специфически пассивном – умаленном и открытом состоянии.
В: Тогда здесь уместнее говорить об уподоблении Христу, чем голубю в его простоте.
А.И: Давайте попробуем понять, каково значение голубя в сцене крещения. Почему он снизошел на Христа? Потому что это – Реальность, которая увидела наконец-то клочок земли, освободившийся от потопа страстей; увидела и опустилась на него. Это мистический опыт особенного свойства, заключающегося в том, что в нашем непосредственном устремлении к этому опыту нет смысла, ибо мы не можем самостоятельно, по собственному произволу его создать или сконструировать. Это опыт, к которому мы можем стремиться лишь опосредованно – подготавливая наше сознание через покаяние и умаление к тому, чтобы оказаться способным его воспринять, когда он сам снизойдет на нас. Выражаясь по-чаньски, наше сознание изначально обладает природой Будды, и все, что нам надо сделать – это устранить препятствия, которые мешают ей проявится. В христианстве то же самое понимание последовательно реализуется через твердое представление о том, что даров Святого Духа невозможно достичь, добиться, завоевать. Эти Дары обретаются умалением, покаянием, очищением души, прошедшей через покаяние, и снисходят на нас сами, подобно голубю, который находит отдохновение для ног своих просто потому, что мы освободили землю своего сознания от вод своей страстности. Это понимание также находит свое воплощение и в христианском ритуале как психопрактике: сначала исповедь, покаяние и только после этого, в самом конце, как апофеоз и финал – причащение.
Непосредственной практики для достижения этой благодати не существует – только покаяние, умаленное ожидание. Как земля не могла притянуть к себе голубя из Ноева ковчега, а могла лишь обратить на себя его внимание выступанием из-под вод потопа, точно так же сознание Христа находилось в состоянии настолько очищенном и умаленном, что Дух Святой, подобно голубю, снизошел на Него, поскольку со Своей Божественной высоты увидел наконец землю, на которой может отдохнуть, то есть куда Он может войти и воплотиться. (Об этом же говорит цитата из Евангелия: «Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие не совершится!» (Лк. 12:49—50).) Но поскольку нисхождение Святого Духа возможно лишь в умаленное в простоте, пассивное, не активномудрствующее, лишенное элемента активного конструирования состояние сознания, то именно этот аспект символики голубя как Святого Духа, опирающийся на символику голубя из Ноева ковчега раскрывается в афоризме Христа: «Будьте мудры, как змеи и просты, как голуби». Другими словами, речь здесь идет о различных путях обретения опыта, уже упоминавшихся в нашем рассуждении: через активное конструирование змеиной мудрости и через пассивное кроткое и смиренное внимание, подобное голубиной простоте.
